Рис. 2. U-Pb диаграммы с конкордией для циркона и бадделеита из базитовых даек, Кировогорское месторождение.

Рис. 3. Микрофотографии цирконов из габбро-норитовых даек. Слева – Е-31 (морфотип 1; РЭМ-фото, размер кристалла 100 мкм), справа – КГ-96-8 (морфотип 1; снимок в иммерсии, размер кристалла 100 мкм).

Рис. 4. U-Pb диаграмма с конкордией для циркона из тоналитов (темные квадраты) и лептитов (темные овалы), вмещающих ПЖФ Кольского полуострова.

Рис. 5. Изохрона Герлинга-Хоутерманса (сплошная линия; Т=2750±40 млн. лет, СКВО=1.1) для валовых проб тоналитов фундамента (точки №№ 1-9), плагиоклаза из алюмосиликатного гнейса (№ 10), галенита (№12) и карбоната (№11) из железистых кварцитов, а также изотопный состав свинца плагиоклазов из амфиболитов (№№ 14-15) и диопсида из железистых кварцитов (№ 13). №№ 1-9 – скважины по профилю через Оленегорскую структуру, коллекция П. М.Горяинова (Пушкарев и др., 1979); №№ 11-13 – коллекция Н. Л.Балабонина (Пушкарев, 1990). Номера точек соответствуют пробам из табл. 3.

Рис. 6. Типичная для железистых кварцитов структура развития магнетита по диопсиду. Северное тело Кировогорского месторождения, гор. 185, коллекция автора (зарисовка шлифа выполнена Г. Ю.Иванюком). Белое – кварц, черное – магнетит, крап – диопсид, штриховка – актинолит.

Рис. 7. Вариации содержаний породообразующих элементов относительно состава амфиболита в единице объема на идеализированном петрохимическом разрезе железорудной формации Кольского полуострова (1 – амфиболит, 2 – амфибол-биотитовый гнейс, 3 – силлиманит-мусковитовый гнейс, 4 – силикатный железистый кварцит, 5 – магнетитовый железистый кварцит).

Рис. 9. Результаты численного моделирования по стресс-сдвиговому преобразованию амфиболита. На графиках приведены концентрации породообразующих компонентов в атомных количествах. t — безразмерное время, r – безразмерное расстояние.

Рис. 10. Результаты численного моделирования процессов в системе “магнетит-ферросилит Fe2+-Fe3+” с равномерным исходным распределением компонентов. Показаны безразмерные концентрации Fe2+,Fe3+ (справа) и пространственное распределение магнетита в безразмерных единицах (слева) t – безразмерное время, r – безразмерное пространство.

Таблица 1. Изотопные U-Pb данные для акцессорных минералов Оленегорской рудной структуры (пробы без спецификации минерала состоят из цирконов).

1. Отношения скорректированы на холостое загрязнение и на масс-дискриминацию; 2. Коррекция на примесь обыкновенного свинца определена на возраст по модели Стейси и Крамерса (Stacey, Kramers, 1975); 3. Введена поправка на изотопный состав плагиоклаза из дайки Кировогорского месторождения: 206Pb/204Pb=14.32±0.02; 207Pb/204Pb=14.82±0.01; 208Pb/204Pb=33.43±0.02.

Таблица 3. Изотопный состав свинца пород и минералов железорудной формации Кольского полуострова.

Мугоджарские горы в Казахстане — еще горы, продолжение Урала. А вот их южные отроги, Чушка-куль, только называются, горами, это скорее бугры и увалы. Вдоль них с запада, устремляясь к Устюрту, змеится сухая речка Чеган, в которой вода течет весной да после случайных и редких дождей — осенью. Но в глубоких промоинах, как в маленьких озерах, она держится все лето. Это волчьи, кабаньи и птичьи водопои. Звери приходят пить ночами, птицы прилетают днем. Ранним утром несутся к воде стремительные стайки рябков и саджи. В полдень, когда белеет над степью небо, слетаются со всех сторон орлы.

Белое небо, белая глина, белая соль, седая полынь — темноперые птицы под слепящим солнцем издали кажутся совершенно черными. Ближе становится различимой разница в расцветке наряда: те, что посветлее, коричневые,— молодняк; а старые птицы в буром пере почти без всякого рисунка. Чем темнее орел, тем ярче кажется у него желтизна по краям большого рта. (Орлы «желтороты» всю жизнь. Это не воробьи.)

Несмотря на зной, птицы не торопятся напиться, как бы ожидая еще не прилетевших. Иные изваяниями стоят на видных местах, а большинство кружит в несколько ярусов над степью, словно убеждаясь, что никто не помешает им утолить жажду. Постепенно орлов становится столько, что всех вместе уже можно назвать стаей, от общего внимания которой на километры вокруг не ускользнет что-либо подозрительное.

В полном молчании кружат орлы над раскаленной степью, наверное, понимая действия и намерения друг друга взглядом, и лишь изредка из белизны небосвода донесется негромкий, хрипловатый клекот, лающий крик с прибавкой вороньего карканья. Значит, кому-то понадобилось отыскать или позвать своего, подать сигнал о большой добыче, предупредить о чем-то всех, а может быть, прибавить удали перед стремительным падением к земле.

Если бы не орлы, полуденная степь выглядела бы совершенно безжизненной. Как может она прокормить столько крупных хищников? Может. Просто эти часы не их охотничье время. Степные орлы — ловцы сусликов, и в жару их добыча отсиживается в прохладных норах, потому что солнце для этих зверьков так же страшно, как и орел, и только в начале и в конце своего дневного пути позволяет оно попастись суслиному народцу.

Хищные птицы обычно берут свою добычу с лёта, нередко промахиваясь на броске. Степной же орел, как суслятник-профессионал, освоил оригинальный способ ловли, при котором

неудачи случаются лишь у начинающих. Он знает, что у суслика в каждой норе лишь один вход-выход, и куда зверек юркнул при опасности, оттуда же, малость успокоившись, он выйдет, чтобы голод утолить или спрятаться в более надежном убежище, в норе-доме. Наметив среди пасущихся грызунов жертву, пернатый охотник не всегда стремится схватить ее с налета. К тому же и сам взрослый суслик не промах: запасных норок на его участке достаточно, и он мгновенно заюркивает в ближайшую. Орлу того и надо: он ложится чуть поодаль от входа и терпеливо ждет. Со стороны — не птица, а вросший в землю темно-бурый дикий камень. У суслика и терпения не хватает, и сообразительности, чтобы узнать в неподвижном валуне свою смерть. К тому же его успокаивает и поведение родичей-соседей, которые орла не видят вовсе. И, внимательно оглядевшись, он вылезает совсем, чтобы продолжить прерванное занятие. Второй встречи с орлом у него уже не будет. Внезапное оживление «камня», вырастающего чуть ли не вчетверо, на мгновение парализует волю жертвы, а бегает орел не хуже собаки… Когда же молодое суслиное поколение начинает покидать родительские норы, с охотой становится еще проще.

Есть у степного орла и другая добыча, и стервятником он тоже может становиться при случае, и снулую рыбу ест, но суслики для него прежде всего: он отыскивает этого зверька даже там, где его не могут обнаружить специальные зоологические экспедиции.

Еще тридцать — сорок лет назад немногочисленные в ту пору охотники-промысловики определяли сроки массового пробуждения желтого суслика в актюбинских степях по началу пролета орлов, которые вторгались в воздушное пространство северного Приаралья не поодиночке, а сразу большими стаями. Ныне, к сожалению, об этом приходится говорить лишь в прошедшем времени, и вряд ли кому из современников посчастливится испытать неизгладимое впечатление от свободного полета такой стаи…

Орлы прилетали в середине марта, когда степь еще лежит под девственно-белым снеговым покровом, углаженным ветрами до такой звенящей плотности, что некованый конь под тяжелым всадником оставлял на блестящей поверхности едва заметные следы; а солнце, уже теплое и яркое, отражается от нее как от зеркала. Орлу над такой степью лететь и рискованно, и утомительно: от долгого махания крыльями, которые более удобны для парения, птица быстро устает, а чтобы продолжить путь, нужен и отдых, и сытный корм. Корм есть: суслики вовсю хлопочут о продолжении рода, шныряя по соседним норам. Но в эти полузимние-полувесенние дни над степью нет даже самых малых восходящих токов воздуха, которые могут нести тяжелых птиц без затраты их собственных сил.

А орлы летели. Досрочную навигацию им открывала железная дорога Средняя Азия — Оренбург, на которой через каждые восемь километров — разъезд, через сорок — станция. В пристанционные аулы, поселки, городки весна приходила на несколько дней раньше: затоптанные перроны, расчищенные пути, засыпанные золой дворы и улицы солнце освобождало от снега задолго до того, как бралось за такыры, барханы и солончаки. И уже до полудня над маленькими разъездами поднимались в безоблачное небо мощные токи нагретого воздуха. Их-то и научились использовать степные орлы для раннего продвижения на север.

Когда орлиная стая появлялась над станционным поселком, птицы летели так низко, так устало взмахивали длинными крыльями, что казалось: вот-вот начнут цеплять ими о провода, о ветки уличных карагачей и оттяжки банной трубы. Но именно здесь взмахи прекращались, и орлы по широкой спирали начинали набирать высоту, уже не шевеля крыльями. Такому парителю, как степной орел, вполне достаточно скорости восходящего тока воздуха всего полметра в секунду, чтобы за несколько минут превратиться в птицу не крупнее ласточки. А каждые сто метров высоты позволяют ему без усилий преодолеть в безветрие более полутора километров, а при попутном ветерке — и все два.

Ночь орлы проводили не на снегу, а на телеграфных столбах. Когда-то никаких столбов в степном пейзаже не было и цари птиц отдыхали на каменных бабах, на могильных курганах, с которых горизонт раздвигался пошире. Потому и столбы— удобные насесты — понравились орлам сразу. Вслед за линиями связи по бывшим вольным просторам разбежались местные и магистральные ЛЭП. Пока низковольтные проводе висели на деревянных столбах, птиц не било электротоком. Бетонные же столбы с начинкой из железной арматуры стали для орлов и других крупных пернатых смертельной опасностью. Не браконьерство, не распашка целинных степей привели степного орла в «Красную книгу СССР», а электрификация, авторы которой не посоветовались с орнитологами. Ведь конструкция защитного устройства крайне проста, но орлы продолжают гибнуть на проводах и сегодня.

В давние, благодатные для степных орлов времена общим правилом для них было строить гнезда на земле. Это не уютная и теплая постройка, а невысокая и широкая куча из веток, каких-то ошметков, сайгачьих или овечьих ребер, сложенная лишь для того, чтобы под яйцами и птенцами была не голая глина. Гнездо такое видно издали и конному, и пешему, потому что птицы мостят его на каком-нибудь возвышении, бугорке, кургане, на развалинах могил, чтобы и самим, не взлетая, видеть далеко вокруг. В Черноземье степняки гнездились когда-то на старых соломенных стогах. Известно несколько случаев, когда эти орлы выводили птенцов в гнездах на деревьях, но скорее всего не собственной постройки, а в пустующих и еще крепких жилищах своих соседей орлов-могильников.

У хищников обычно греют яйца самки, а самцы кормят наседок. У степняка орел, кажется, совсем не заботится, сыта или нет орлица, или же подкармливает ее от случая к случаю. Она охотится для себя сама, не теряя гнезда из вида и всегда успевая к нему, если нужна защита. Разве что непогода не позволит даже ненадолго оставить яйца. А обычно она без опаски доверяет их солнцу, пока то не успело подняться высоко и раскалить землю и воздух. Птенцов же оба родителя кормят с одинаковым усердием, и пока орлята не оденутся в перо, отец и мать в полдень спасают их от перегрева своей тенью.

Перезвоны жаворонков в поднебесье неотделимы от весеннего степного пейзажа. Больше всего разновидностей этих птиц проживает именно в зоне степей, хотя некоторые из них проникли в пустыни и горы. «Полномочный- представитель» семейства обитает даже в тундре. Но где бы ни жили жаворонки, всюду им по душе открытые горизонты.

 Хотя все жаворонки стремительны и неутомимы в полете, по сути своей, это птицы сугубо наземные: у них длинные и сильные лапы, благодаря которым они превосходно передвигаются по земле. А земля не только кормит птиц, но и укрывает их гнезда. Здесь, на земле, они проводят большую часть своего времени. Только самцам в пору свадеб на земле не сидится.

Всю зиму жаворонки огромными, иногда многотысячными стаями кочуют по южным окраинам степной зоны, в полупустынях, предгорных районах.

 Почти всегда в этих «коллективах» представлены птицы сразу нескольких видов. С приходом весны стаи неудержимым потоком устремляются на север и с прибытием в гнездовые районы, как по мановению волшебной палочки, распадаются. Самцы быстро делят сферы влияния, захватывают гнездовые территории и по целым дням, непрерывно распевая, парят в воздухе над своими участками — зазывают на них самок. По части сложности, разнообразия и продолжительности токовых полетов, а также по богатству их музыкального сопровождения у жаворонков определенно нет соперников. Пристрастие самцов к воздушной акробатике в конце концов привело к тому, что крылья у них стали более длинными и острыми, чем у самок.

• Белокрылые жаворонки строят гнезда на земле. Вначале птицы выкапывают неглубокую ямку под укрытием пучка травы. В ямке, обычно вровень с краями, они устраивают лоток из сухой травы и стеблей полыни диаметром приблизительно 10-12 и глубиной 5-8 см.
• Первые кладки полевых жаворонков появляются уже в конце апреля. Если возвращается холод и выпадает снег, самки героически продолжают насиживание и часто вполне благополучно дожидаются потепления.
• Лесной жаворонок и в самом деле живет в лесу, точнее, на окраинах леса: вблизи полян, вдоль опушек, в редколесье или негустом молодом лесу. Юлой эту птицу прозвали за ее песню: она не очень сложна и звучит как бесконечное и монотонное повторение слога «юли».
• Монгольский жаворонок — самый крупный и нарядный. Область его гнездования в России ограничена небольшим участком степей в Забайкалье. Здесь это одна из самых многочисленных птиц: плотность населения доходит до 50 пар на квадратный километр.
• По звучности, мелодичности и разнообразию пения степной жаворонок стоит на голову выше всех своих сородичей.
   Начиная петь, самец круто поднимается вверх метров на пятьдесят, некоторое время летает кругами, а затем почти по вертикали падает в траву.
• Хохлатый жаворонок часто живет рядом с людьми. Повсеместно в зоне степей и полупустынь это непременный обитатель сельских населенных пунктов, предпочитающий их окраины, места содержания скота, проселочные дороги.
• При постройке гнезда на склоне рогатые жаворонки не только выкапывают ямку глубиной до 8 и диаметром до 14 см, но и устраивают по ее внешнему краю бортик из кусочков земли, навоза и камешков. Общий вес этих материалов может составить 160 г.
• У самцов рогатого жаворонка в гнездовую пору развиваются наседные пятна, однако участие в насиживании представителей сильного пола носит скорее символический характер. Основную работу здесь выполняют самки, просиживающие на кладке почти две недели, а сидеть им приходится и в холод, и в дождь, и в снег.

Явление радуги всем известно.

Когда солнце у горизонта, мы видим полный полукруг; когда же солнце высоко — только часть радуги у горизонта.

Когда солнце стоит над горизонтом выше 45° (днем и летом), то радуга не видна, так как она уходит за горизонт, однако ее можно обнаружить с самолета: она проектируется на земную поверхность. Иногда наблюдаются даже двойные радуги.

Радугу можно видеть и при лунном освещении, но она кажется нам белой, так как свет от луны очень слаб и наш глаз не в состоянии различать оттенки окраски радуги.

Радуга возникает от преломления и разложения лучей света в каплях дождя. Принято говорить о «всех цветах радуги», но в действительности мы видим только три цвета — красный, зеленый, фиолетовый, иногда еще два цвета — желтый и оранжевый, но они выражены очень слабо.

Яркость радуги и ясно выраженный красный цвет говорят о крупных каплях дождя, в которых происходит преломление лучей света. Следует иметь в виду, что каждый наблюдатель видит не радугу вообще, а «свою» радугу, «свой» круг и венец, потому что эти явления в атмосфере зависят от положения солнца или луны по отношению к главу наблюдателя.

Дрозды приспособились использовать в лесу все ярусы — от крон деревьев до лесной подстилки. Самый верхний посещают только самцы. Они с удобством устраиваются на остроконечных вершинах елей, чтобы песнями встречать восход и провожать вечернюю зарю. Нижний этаж отведен под столовую.

Лесная подстилка и укрытая ею мягкая влажная почва, до которой птицы легко добираются, разворошив прелые листья и стебли, служат дроздам скатертью-самобранкой. Дрозды — птицы не слишком мелкие, поэтому их длинные и прочные клювы — достаточно удобное орудие для того, чтобы копаться в почве в поисках слизней, мокриц, многоножек и дождевых червей. Разумеется, прежде чем взяться за раскопки, дрозды внимательно осматриваются и собирают всех замеченных насекомых.

На среднем ярусе леса располагаются спальни и детские дроздов. Птицы предпочитают устраиваться на ночлег среди густых ветвей, норовя забраться повыше. Гнезда, наоборот, явно тяготеют к земле и редко располагаются выше пяти-шести метров. Эти объемистые и массивные постройки нуждаются в прочной опоре, поэтому чаще всего помещаются у самого ствола дерева: в местах ответвления крупных сучьев, в развилках стволов и даже на грибах-трутовиках. Особенно любят все дрозды строиться на торцах сломанных деревьев и на высоких пнях, однако, не найдя подходящего фундамента, могут устроить гнездо и на земле.

Малый дрозд — единственный представитель многочисленной группы американских дроздов в орнитофауне евроазиатского континента. Область его обитания протянулась вдоль Северного полярного круга от Чукотки до Индигирки. В полном соответствии с названием это самый маленький из наших дроздов — ростом он заметно меньше скворца. Малый дрозд — характерный обитатель ольхово-ивовых зарослей, что узкими лентами обрамляют берега бесчисленных проток, на которые дробятся реки безлесных тундр и лиственничных редколесий.

А вот пестрый дрозд — самый крупный, самый осторожный и самый таинственный. Распространен он от Зауралья до Приморья и Сахалина. Это типичный таежник, испытывающий особенную привязанность к сырым долинам речушек и ручьев, протекающих по еловым, кедровым или сосновым лесам с густым подлеском и обилием бурелома. Во многих местах этот дрозд не представляет редкости, но держится очень скрытно, и заметить его нелегко.

Если известную классификацию характеров людей применить к дроздам, то кандидатов на роль холерика и меланхолика отыскать нетрудно. Самым буйным темпераментом, без сомнения, наделен дрозд-рябинник, а черный дрозд всегда задумчив, медлителен и печален. Поющий рябинник тараторит настолько поспешно, что человеческим ухом, не искушенным в восприятии ультракоротких звуков и пауз, его вокальные упражнения воспринимаются как невразумительное и немузыкальное верещание. Черный дрозд поет «с чувством, толком и расстановкой». Его негромкая песня, богато орнаментированная чистыми флейтовыми интонациями, льется в замедленном темпе и бывает на редкость красивой и грустной. Рябинники круглый год живут большими сообществами. Весной их стаи преобразуются в шумные колонии, где десятки птиц день напролет поминутно ссорятся, поют и, как одержимые, мечутся с дерева на дерево. Пары рябинников поселяются в десяти-пятнадцати метрах друг от друга на окраинах приречных ольшаников и вдоль лесных опушек поблизости от лугов, куда птицы летают за кормом. Черные дрозды никогда не собираются в стаи, не терпят соседей на расстоянии менее стаметров, никогда не появляются на открытых местах, а для гнездования выбирают, как правило, самые глухие участки леса у оврагов.

На появление человека у гнезд птицы реагируют совершенно по-разному. Рябинники без промедления бросаются в бой, пикируя едва ли не на голову, издавая оглушительное трещание и норовя изукрасить незваного гостя выделениями своих на редкость вместительных кишечников. Из-за этого кольцевание птенцов рябинников требует от орнитолога присутствия духа и облачения в одежду стиля «не жалко выбросить». Черные дрозды при виде человека предпочитают тихо убраться в ближайшие кусты и оттуда наблюдают за ходом событий, комментируя их время от времени неожиданно громкими воплями.

Горы всегда поражают невероятным разнообразием урочищ, ландшафтов и целых природных зон, сосредоточенных поблизости друг от друга. Поэтому в горах всегда много самых разных птиц, в том числе представляющих здесь обширное семейство дроздовых. Каменные дрозды и синяя птица — типичные представители этого семейства. В ряду сородичей они приметны чрезвычайно броской окраской у самцов, в которой комбинируются разные оттенки синего, рыжего, черного и белого цветов. Пестрого и синего каменных дроздов нередко можно повстречать в одном ущелье или на одном склоне, заваленном обломками скал, кучами щебня, поросшем чахлыми кустиками горного миндаля, барбариса или фисташки. Наблюдательные посты самцов, откуда они по целым дням ведут надзор за своими обширными территориями, как правило, находятся на вершинах скальных гребней, разграничивающих ущелья, или на карнизах обрывов, нависающих над склонами.

Синяя птица нередко живет по соседству с дроздами, но более требовательна по части мест обитания. В отличие от дроздов, совершенно безразличных к степени увлажнения территории, синяя птица живет только у воды. Она гнездится близ водных потоков среди отвесных скал в узких, глубоких, тенистых ущельях. Лесной каменный дрозд — обитатель горной тайги Приморья, птица на редкость пугливая, скрытная и осторожная. По образу жизни этот дрозд резко отличается от своих «каменных» сородичей и больше напоминает обычных лесных дроздов. Излюбленные места гнездования — высокоствольные сосновые и лиственничные леса с дубом и березой во втором ярусе и густым подлеском из рододендрона и бузины.

• Певчий дрозд — один из характерных представителей певчих птиц смешанных и хвойных лесов европейской части России. На конкурсе лесных пернатых вокалистов он непременно претендовал бы на первое место. Приступает дрозд к пению сразу по прилету в конце марта — начале апреля и поет до середины июля.
• Гнездо певчего дрозда вначале свивается из тонких еловых прутиков, зеленого мха и стеблей трав в виде толстостенной чаши, внутренность которой затем гладко «оштукатуривается» слоем глины или жидкой грязи вперемежку с древесной трухой.
• Деряба в своем распространении связан с сухими и светлыми хвойными лесами. В средней полосе песня дерябы чаще всего слышится в старых сосновых борах с редким подлеском из можжевельника, обычно неподалеку от лесных ручьев.
• Густые приречные леса в дальневосточной тайге во множестве населяет сизый дрозд. В конце апреля появляются стайки из пяти-семи особей, которые однако вскоре распадаются. После этого самцы занимают гнездовые участки и начинают петь.
• В европейской части России белобровик селится преимущественно в сырых и даже заболоченных, темных пойменных лесах с густым подлеском. На севере, в лесотундре, он становится жителем светлых лиственничных редколесий, а еще далее к северу, в тундре, заселяет заросли ивовых, березовых и ольховых кустарников стланикового типа.
• Места обитания оливкового дрозда — равнинные и горные леса из лиственниц с примесью березы и подлеском из кедрового стланика. После окончания гнездования дрозды собираются в стаи и держатся на опушках вблизи болот с брусникой и голубикой. Эти ягоды составляют их излюбленное лакомство.
• Гнезда малого дрозда — массивные сооружения, плотно свитые из сухой травы в форме толстостенной чаши. Обычное место для гнезда -развилка ветвей в кроне куста, но изредка они могут быть устроены прямо на земле.
• Пестрый дрозд вьет гнезда преимущественно из зеленого мха и лесных лишайников и в отличие от других дроздов внутренние стенки специально не «оштукатуривает», хотя на дне построек иногда бывает немного принесенной земли.
• В начале постройки гнезда рябинники складывают массивную и прочную основу из прутиков и сухой травы, в которой затем из более мягких материалов свивают чашевидный лоток. Стенки лотка птицы тщательно «оштукатуривают» землей, а поверх укладывают еще тонкий слой мягких растительных волокон.
• Основной корм для взрослых рябинников и их птенцов -дождевые черви. Птицы гнездятся очень рано: им надо успеть выкормить потомство до высыхания почвы и ухода червей из ее поверхностных слоев. Первые яйца откладываются в конце апреля, и уже месяц спустя вылетают из гнезд первые птенцы.
• Кладка рябинника включает 5-6 яиц зеленовато-голубого цвета с многочисленными красноватыми пятнышками. Насиживает их только самка в течение 12-14 дней.
• Рябинникам наносят большой ущерб вороны, разоряющие их гнезда. При виде вороны рябинники впадают в ярость и обрушиваются на исконного врага всеми наличными силами. Ворона при этом старается спастись бегством и увести за собой преследователей, а тем временем в оставленных без присмотра дроздиных гнездах не спеша завтракает ее супруг.
• В южных и в особенности западных частях своего ареала распространения черные дрозды превратились в настоящих городских птиц, во множестве населяющих парки, сады, скверы, улицы и дворы с хорошим озеленением.
• Начиная с 50-х годов XX века в европейской части России отмечается значительный рост численности черных дроздов вдоль северных границ области их распространения, а также их активное расселение в направлении к северу.
• В мягкие зимы черные дрозды остаются зимовать в таких северных областях, как Ленинградская, Псковская, и даже в Карелии. Особенно ярко стремление к оседлости выражено у старых самцов; самки и самцы-первогодки почти повсеместно на зиму откочевывают к югу.
• Проголодавшийся пестрый каменный дрозд подстерегает добычу, расположившись на небольшом камне. Заметив жука или другое насекомое, он слетает и хватает жертву. Крупную добычу дрозд оглушает ударами о камень.
• Синие каменные дрозды свивают гнезда из сухой травы и мелких веточек и прячут их под камнями в осыпях или в расселинах скал. Гнездо строит только самка, она же при минимальной помощи со стороны самца насиживает кладку, состоящую из 5-6 яиц со светло-голубой скорлупой.
• В благоприятных местах пары синих птиц селятся по течению реки на расстоянии километра друг от друга. Всех чужаков со своих гнездовых территорий они изгоняют при первой же встрече. На зиму пары распадаются, и птицы поодиночке кочуют вдоль русла, постепенно с похолоданием опускаясь все ниже и ниже к устью. На гнездовых участках, лежащих на высоте 1500-2000 метров над уровнем моря, они появляются в начале апреля.
• Синие птицы и каменные дрозды — птицы преимущественно насекомоядные, но они успешно охотятся и на мелких ящериц. Чаще всего их жертвами становятся гологлазы — миниатюрные представители семейства сцинковых, достигающие длины 11-12 см.